Ты знаешь, кто я? Я - твой друг.
Когда защищаешь Иерусалим, всегда терпишь поражение.
Ближний Восток, колыбель цивилизации, издавна притягивал внимание творческих людей (нетворческих тоже, но речь не о них) и наверняка будет притягивать его и в будущем. Это и неудивительно - за несколько тысячелетий истории этот регион пережил бесчисленное множество событий и, что особенно важно, здесь сталкивались и так или иначе взаимодействовали носители самых различных культурных традиций. Разобраться в этом переплетении непросто, и, пожалуй, по этой причине писатели, работавшие с этим материалом, делали акцент на какой-то одной культуре - арабской, еврейской, турецкой, египетской, персидской или какой-то еще. Уитмор, который во вступительной статье к этой книге назван "нашим [т.е. американским] лучшим неизвестным писателем", предпринял попытку создать полотно, изображающее Ближний Восток во всем его разнообразии. Пока, конечно, трудно судить, насколько эта попытка успешна, поскольку роман "Синайский гобелен" стал лишь первой частью тетралогии, получившей название "Иерусалимский квартет", две последних книги которой на русском языке еще не выходили. Однако замысел впечатляет уже сейчас.
Небольшая по объему книга вмещает события, происходившие в Палестине и рядом с ней на протяжении без малого сотни лет - с середины XIX века до 1940-х годов. Сразу несколько человек вплетают свои нити в пестрый восточный гобелен - английский аристократ, знаменитый ботаник, однажды изменивший избранной им науке и создавший многотомную монографию о сексе; монах-траппист, потомок знаменитого полководца Валленштейна; ирландский мятежник, бежавший в Палестину, переодевшись монашкой; американская спортсменка, приехавшая в Европу и оставшаяся тут навсегда... Их истории различны и почти не пересекаются, однако есть в них или в большинстве из них два общих момента, так или иначе на них повлиявших. Один из таких моментов - спрятанный где-то в Иерусалиме подлинник "Синайской Библии", книги, способной подорвать устои всех великих религий; другой - скромный торговец древностями Хадж Гарун. Впрочем, на самом деле Хадж Гарун совсем не прост - он вечен, хотя и безвестен. Он живет в Иерусалиме уже несколько тысяч лет, наблюдая за приходящими и уходящими захватчиками, за сменой правителей и за жизнью города. В чем-то Хадж Гарун олицетворяет сам Иерусалим, а то и весь Восток, хотя это и слишком тяжкий груз для одного человека.
Книга действительно необычна - нарочито простой язык лишь подчеркивает разнообразие, яркость и пышность картин, изображенных им. Здесь нашлось место и утопии, и юмору, и трагедии - многообразие жанров вполне соответствует описываемым событиям (когда рассказ-мечту о едином многонациональном, многокультурном ближневосточном государстве сменяет описание резни, устроенной турками в Смирне в 1922 году, мало кто, думаю, останется равнодушным).
Впрочем, повторюсь, до окончательных выводов и оценок еще далеко. Эту книгу я, в общем-то, купил совершенно случайно, и очень теперь рад этой случайности. Надеюсь найти в продаже и вторую, а затем дождаться издания оставшихся романов. Восток еще долго будет вызывать интерес, а Уитмору очень хорошо удается этот интерес с одной стороны удовлетворять, а с другой - поддерживать.